В Нижнем Новгороде прошла уже третья международная лагерная смена «Хочу стать десантником». Более 90 подростков из России, Беларуси и Абхазии провели здесь две недели, осваивая строевую, парашютную, тактическую и инженерную подготовку. Организаторы называют это «возможностью развить лучшие качества и научиться работать в команде». Однако за красивыми словами скрывается вопрос: чему именно учат детей — дружбе или военному делу?
Военная подготовка в России
Параллельно в России проходит всероссийская военно-патриотическая игра «Зарница 2.0». С 30 июня по 13 июля на базе оборонно-спортивного лагеря «Авангард» в ЮФО прошёл второй сезон игры. Впервые в окружном этапе приняли участие курсанты межрегиональной смены «Время юных героев» из Абхазии. Десять подростков — по пять мальчиков и девочек — демонстрировали навыки в медицине, тактике, обращении с оружием и инженерном деле.
По словам преподавателя допризывной подготовки и гражданской обороны Звиада Шенгелия, абхазский взвод оказался лучшим в медподготовке. Каждый день участники проходили пять тренировочных занятий, а в свободное время — экскурсии. Наставники уверяют, что результаты подготовки станут заметны уже к сентябрю.
Какая цель такой подготовки?
На первый взгляд, всё это выглядит как безобидная игра или полезное хобби. Но если учесть, что Россия уже более двух лет ведёт полномасштабную войну, невольно возникает вопрос: не слишком ли рано приучать детей к форме, строю и оружию?
В советские годы «Зарница» была частью пионерской программы, однако тогда в стране не было реальной войны, а идеология носила иной характер. Сегодня подобные лагеря и игры превращаются в «военную школу младшего возраста», где 14–17-летним внушают готовность к службе.
В ряде регионов России и на Кавказе такие «патриотические смены» постепенно вытесняют обычные летние лагеря, спортивные секции и кружки. Вместо походов, художественных студий и языковых курсов детям предлагают маршировать с автоматом, учиться минировать и работать в команде с оружием. В результате у подростков почти не остаётся выбора: либо быть «юным патриотом» в камуфляже, либо провести лето дома без лагеря.
Игра или настоящий фронт?
Для России это, вероятно, способ воспитать «патриотически настроенную молодёжь». Для небольших республик и регионов, таких как Абхазия, участие в таких проектах означает, что лучшие и самые активные подростки с юных лет связывают своё будущее с чужой армией. А значит, риск того, что через несколько лет их призовут не на игру, а на настоящий фронт, становится слишком высоким, чтобы игнорировать это.
И, возможно, самое тревожное в этой истории — чувства родителей. Одни убеждают себя, что ребёнок просто «подышит свежим воздухом и научится дисциплине». Другие не спят ночами, глядя на фотографии в соцсетях, где их сын или дочь стоит в камуфляже с макетом автомата. Эти улыбки на фоне военной техники вызывают не радость, а тревогу. Потому что каждый родитель в глубине души понимает: сегодня это «игра в армию», а завтра — настоящая война. И тогда выбор между жизнью и «патриотическим долгом» перестанет быть детской игрой и превратится в взрослую трагедию.
